Восстановление после операции: история пациента с правосторонним гемипарезом

Мы взяли интервью у пациента, который проходил сложное лечение опухоли головного мозга. В результате нейрохирургической операции возникло осложнение — правосторонний гемипарез. В нашей беседе Валерий рассказывает о том, как впервые узнал о диагнозе, когда появились первые признаки осложнения и какие шаги он предпринимает на пути к восстановлению.

— Как у вас впервые проявились признаки опухоли мозга?

— В ноябре 2021 года во время работы у меня случился эпилептический приступ. Я часто засиживался допоздна, чтобы спокойно разобраться с рутинными задачами. В тот день после очередного звонка я отложил телефон и погрузился в работу за компьютером. Внезапно нахлынуло необъяснимое состояние: дикий страх и паника. Все происходило стремительно, но в то же время как будто замедленно. Начала непроизвольно дергаться правая нога — я чувствовал, как пальцы двигаются вверх-вниз, но не мог это контролировать.

Правая часть тела онемела, я потерял над ней контроль. За считаные секунды осознав, что со мной что-то не так, попытался позвать на помощь, но не смог издать ни звука. Потеряв равновесие, начал наклоняться влево со стула. Попытался ухватиться за стол, но не смог и упал. Свет пропал. Я отключился.

Очнулся примерно через час или полтора. Точно не смог посчитать. Чувствовал недомогание и нарушение координации. С трудом поднявшись, заметил ссадины и кровь на голове — видимо, ударился при падении.

Так проявился мой первый признак опухоли.

Но это был не первый эпизод эпиприступа. Примерно год назад у меня странно сводило ногу и после сна отнялась рука. В тот момент я не прошел должного обследования. Невролог сказал, что это было якобы защемление нерва. Возможно, если бы я сразу обратился к более квалифицированному специалисту, опухоль удалось бы обнаружить раньше. Тогда лечение и последствия, возможно, были бы не такими, как сейчас.

— Вам провели операцию, после которой возникло осложнение в виде гемипареза? Вас предупреждали о подобных осложнениях?

— Да, правосторонний гемипарез возник после операции. Нейрохирург сообщил, что после операции будет слабость в правых конечностях. Причина такого состояния связана с локализацией опухоли в левом полушарии мозга — в лобно-теменной области. Именно здесь находится двигательный центр, который контролирует движения правой половины тела. Поэтому повреждение этой зоны неизбежно привело к нарушению двигательной функции правых конечностей.

Когда я очнулся после операции, все вокруг плыло. Но я сразу решил попробовать пошевелить правой рукой. Это был, наверное, самый волнительный момент. Движения были заторможенными, но кисть и пальцы работали.

Смотрю на свои ноги и пытаюсь заставить их двигаться. Мысленно отдаю команду пошевелить ими — и происходит нечто странное. Левая нога послушно реагирует на сигнал мозга, а правая словно онемела и лежит неподвижно, как бревно. Пробую снова сконцентрироваться, мысленно «прошу» правую ногу пошевелиться. Но она остается неподвижной, будто не слышит моих команд.

Закрыл глаза, и стало нестерпимо больно на душе. 

И тут сосед по палате спрашивает: «Помнишь, как тебя зовут?». Я замешкался. Как на уроке в школе. Только теперь боялся огорчить неправильным ответом не учительницу, а самого себя. Посмотрел на табличку со своими Ф.И.О., которая была прикреплена к стене, и правильно ответил. На что сосед сказал: «Это хорошо. Значит, и остальное наладится».

— Что говорили врачи?

— Нейрохирург периодически заходил в палату, спрашивал про самочувствие. Брал за парезную ногу и поднимал ее немного. В другой руке держал ключи от дверей и быстро проводил ими от пятки до пальцев. Я чувствовал это. 

Он спокойным голосом говорил: «Все наладится, нога должна восстановиться». 

В случае с вмешательствами на мозг давать прогнозы сложно. Никто со 100%-й гарантией не сможет сказать, что может быть задето, если опухоль находится в функциональной зоне. А главное, когда и насколько все восстановится потом.

Но мое мнение такое: врач обязательно должен говорить пациенту лучший прогноз, это дает силы и надежду.

— В такой ситуации вам помогла физическая терапия или вы принимали какие-то препараты?

— Ноотропы запрещены, любая физиотерапия, магниты, иглоукалывания — тоже. Только занятия ЛФК с реабилитологом, легкий массаж. Это лучшее, что можно сделать, и чем раньше начнешь, тем лучше. Я начал заниматься с реабилитологом еще в палате после операции. Где-то слышал, что пациенты активнее всего восстанавливаются в первые полгода. Поэтому в это время нужно усиленно работать.

— Вы занимались самостоятельно или со специалистом? Как выбирали упражнения?

— Реабилитолог привез мне ходунки на колесиках еще к больничной койке после операции. С их помощью можно встать в полный рост, а руками опираться на них для страховки. Принять вертикальное положение поначалу было проблемой. Стоило сесть на кушетку, голова начинала жутко кружиться и хотелось завалиться обратно на подушку. Но каждый день с врачом или своим отцом я делал первые шаги. Как оловянный солдатик ходил по коридорам: сначала пять шагов, потом десять и так далее. Отец помогал передвигать парезную ногу. Я бы не сказал, конечно, что это были полноценные шаги. Скорее так, перетаскивание ноги с имитацией шага.

После операции я поехал домой в инвалидном кресле. Потом начался процесс восстановления в двух реабилитационных центрах. Сначала занимался там ЛФК со специалистами, запоминал упражнения, а потом дома — самостоятельно и с отцом. На маркетплейсах покупал специальные тренажеры. 

А когда начал ходить с тростью, старался больше гулять. Купил фитнес-браслет: по нему замерял количество шагов. Позднее, кстати, узнал, что к трости нельзя привыкать и нужно отказываться от нее как можно раньше. Портит походку.

— Помните ли вы свой первый день, когда стали ходить без поддержки?

— Хорошо помню свои самостоятельные прогулки. Первые шаги — это незабываемо. Как сделать человеку хорошо? Забери у него что-то, а потом верни как было. Не совсем, как было, конечно, но тоже пойдет (смеется). 

Иногда падал, но меня радовало, что могу сам подняться. Был еще веселый момент: как-то проснулся в состоянии «поднять подняли, а разбудить забыли» и еще помнил, как ходил до операции, делаю рывок за одеждой, а нога запаздывает. 

Каждый день старался пройти столько же или больше, чем вчера. На этом этапе важно заручиться поддержкой родных и близких.

Лучше заниматься с профессионалами в реабилитационном центре. Упражнения с велосипедом, на беговой дорожке, балансировочной платформе, с мячами, шарами. Их очень много. Важно делать акцент на то, что не получается, и по чуть-чуть стремиться делать больше и лучше. Тут дело не только в умении ходить, но и в работе с координацией. Наверное, так учатся ходить дети: по крайней мере, у меня были схожие ассоциации.

— Когда начали замечать улучшения?

— Примерно через месяц после операции я перешел на ходьбу с тростью. Я удивился, что трость нужно держать со стороны здоровой ноги. Кажется нелогичным, но это работает. Спустя шесть месяцев или чуть раньше после операции уже ходил без трости. 

Стопу восстанавливать было сложнее всего. Казалось, что она забыла, как двигаться, и на протяжении долгих недель оставалась неподвижной.

Лишь спустя полтора месяца произошло долгожданное событие — первые робкие движения. Это было похоже на чудо: будто после долгой спячки стопа начала постепенно вспоминать свои функции. Но даже после этого момента путь к полному восстановлению только начинался. Еще несколько месяцев я носил специальный ортез для стопы. 

Восстановление требовало усилий, но часто преподносило приятные сюрпризы. Помню, как я сел к отцу в машину и попробовал симулировать нажатие на педали. К собственному удивлению, нога послушалась. Позже я периодически садился за руль и просто нажимал на педаль газа, стараясь максимально сосредоточиться на движениях ноги.

Но до конца восстановить стопу на 100% не удалось даже спустя 3,5 года после операции. Бегать не могу, но передвигаюсь вполне нормально, с хромотой. Могу кататься на велосипеде. 

В коленном суставе тоже есть скованность. Но я до сих пор верю в себя и надеюсь прийти к 100%-му результату. Когда добиваешься того, что можешь ходить, внимание переключается на другие проблемы. В приоритете всегда лечение опухоли, а парез — как борьба с самим собой. Здесь ты можешь прямо повлиять на результат и доказать самому себе, что ты не сдался и не собираешься лежать.

Восстановление руки оказалось не менее сложным испытанием. Даже такие простые действия, как завязывание шнурков, превращались в настоящий квест. Поначалу я сдавался и просил о помощи, поскольку координация движений была нарушена, а сила в правой руке заметно ослабла.

Держать вилку во время еды тоже получалось не всегда уверенно, но, к счастью, восстановление двигательных функций руки шло гораздо быстрее, чем у ноги. 

Упражнения на мелкую моторику можно выполнять практически в любом положении и в любое время:

• перекатывание шариков;
• работа с пластилином;
• перебирание бусинок и монеток;
• сборка конструктора «Лего»;
• письмо обычной ручкой;
• использование специальных тренажеров;
• детские пальчиковые игры.

Постепенно были какие-то улучшения. Реабилитация требовала терпения и настойчивости, но каждый маленький успех приносил радость и укреплял веру в полное восстановление. Со временем движения становились всё более уверенными и точными.

Источники:

• Difficulty Walking https://www.cancer.gov/rare-brain-spine-tumor/living/symptoms/difficulty-walking

Беседовала Дарья Варанова